Сын полка

Боевой путь Александра Филипповича Грошенко начался в 1941 году, когда ему исполнилось всего-то 11 лет. Сын полка участвовал в штурме Берлина, освобождении Праги. Грудь «молодого» 81-летнего ветерана  Великой Отечественной войны украшают орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги» и  другие награды.

Но из всех самая дорогая для него – так называемая сталинская Благодарственная грамота с портретом Верховного Главнокомандующего на обложке. Воспитаннику гаубичного артиллерийского полка юному красноармейцу Грошенко ее вручили в 1945-м году в Праге. Семейная реликвия за эти годы порядком поистрепалась, поэтому заботливо подклеена на сгибах скотчем.

- Как же вы попали на фронт?

- Мама, уроженка Башкирии, после замужества жила в Ростове-на-Дону. Там нашу семью и застала война. Эвакуироваться пришлось уже под бомбежками, и я, потеряв в страшной суматохе мать и сестру, тогда же был ранен в ногу. После лечения в разных больницах возвращаться было некуда и не к кому. Я старался держаться поближе к солдатам – у них всегда кусок хлеба находился. Жил вместе с десятками и сотнями потерявших кров людей где придется, в основном в землянках да сараюшках.

Как-то на дороге из-за поломки остановился автомобиль, в котором ехал командир полка Садыков, я принес водителю воды, подавал инструменты и не переставал канючить: «Возьмите меня на фронт! Ну, возьмите..». Так я стал солдатом.

В начале сентября полк, которым командовал Садыков формировался в 10-й артиллерийский корпус, комплектовался американскими «студебеккерами» и «виллисами», да и обучить новобранцев надо было как следует. Затем сын полка Саша Грошенко вместе с приемными «родителями» в погонах отправился на фронт.

- Я служил в отделении разведки, - рассказывает Александр Филиппович. – Не раз ходил на вражескую территорию, переодевшись в старую одежду. Фашистам и невдомек было, что пацан-оборванец  выполняет боевое задание. Я скитался по ближним деревням, смотрел, где расположился противник. Старшие товарищи ждали меня где-нибудь в укромном месте – иногда по полдня, а то и больше: ходить-то приходилось пешком. Было ли страшно? Нет, о смерти тогда даже не задумывался, хотя уже был прежде ранен. Осознание того, что меня могли убить, пришло гораздо позже, когда учился в военном училище

- А были ли какие-то поблажки?

- Особых послаблений не делали, как солдату: приказ есть приказ и его надо выполнять. Но со стороны «старичков», у которых свои дети были, кое-какие поблажки бывали. Мне по размеру подогнали шинель, гимнастерку и брюки. А когда полк подошел к Праге, то выдали новое обмундирование.

Отсутствие страха и бесшабашность не раз толкали мальчика на рожон и приводили к той опасной самодеятельности, за которую Сашок (так его звали и бойцы, и командиры) нередко получал от разведчиков подзатыльники: «Не лезь куда не надо!»

Есть что вспомнить ветерану. Однажды на Эльбе ему довелось встретиться и с командиром пехотного полка, Героем Советского Союза Бабушкиным. Позже довелось увидится с ним в Уфе.

В одной из немецких деревушек на Одере, к приходу советских солдат уже оставленной местным населением, мальчик заметил выглянувшего и тут же снова спрятавшегося в дом старика – и ничего не заподозрил: ну, старик и есть старик. А через час противник нанес по расположению наших войск точный удар – как потом оказалось, тот самый немец сидел с рацией в подвале и передавал своим необходимые ориентиры…

Зато в Берлине перед самым концом войны ситуация вышла совсем иная. К тому времени новый комполка майор Калинин от разведки Сашу отлучил, поставил паренька на 122-миллиметровую гаубицу. Работы хватало – расчехлить орудие, открыть ящик со снарядами, подготовить гильзы, поправить упор после выстрела…

В один из моментов затишья мальчик решил заняться изучением окрестностей. На соседней улице заметил прохожего со свертком, чуть ли не на цыпочках передвигавшегося вдоль стены здания… Сашок наставил на него автомат, скомандовал: «Хенде хох!» и услышал:

- Сынок, ты что? Я ж свой…

Но мальчик все-таки приказал подозрительному человеку остановиться и крикнул своих. Когда мужчину задержали, выяснилось, что под мышкой тот нес… фаустпатрон, чтобы зайти с тыла и уничтожить хотя бы одно советское орудие. Тогда артиллеристы кинулись качать паренька, признав: «Сашок, конечно, отлучился от орудия, но с пользой для нас!». Когда Александр

- Как сложилась ваша послевоенная судьба?

- Меня определили в школу-интернат во Владимирской области, там я окончил в 1952 году десять классов. К этому времени уже отыскал маму, которая перебралась из Куйбышевской области к родным в Уфу. После окончания Ивановского военного энергетического училища служил в войсках ПВО в Костромской области. Демобилизовавшись, приехал вместе с женой Ниной в Уфу. Устроился в инспекцию «Госсельэнерго», которую передали в состав «Башкирэнерго», и работал там до пенсии. Жена, химик-технолог, много лет проработала в теплосетях, энергетиками стали и оба сына.