К году педагога и наставника

Ослепительно-хрустящий снег под светом фонарей. Золотые кленовые листья на аллее по улице Кольцевой... Познание мира, людей, себя. Зачем-то судьбе было угодно, чтобы моя школьная жизнь была насыщена бурным эмоциональным опытом любви-нелюбви, непростыми взаимоотношениями со сверстниками, остроэмоциональными – с учителями. Росла душа. Мучительно осознавала свое «я». Это была ничем не сдерживаемая натура, открытая со всех сторон и потому уязвимая.

Мои любимые учителя – все они так или иначе согрели своей добротой мою одинокую озябшую душу. Самые потрясающие минуты счастья я испытывала в 85-й. Именно здесь на меня ниспадал сияющий поток тепла и даже любви, чувства защищенности, какой-то даже значимости своей в этом таком сложном, пугающем мире, который называется жизнь.

Ощущение потерянности в жизни появлялось оттого, что в этот период родители часто уезжали в далекие края. Вернувшись наконец домой, мама работала по две смены. Позже стала ездить на поездах – буфетчицей, затем директором вагона-ресторана. Чтобы заработать максимальную пенсию, поработала кондуктором в автобусах. Мама готова была трудиться много ради достижения материального достатка. У нее был как бы гостевой брак с семьей и городом.

Самая трудная «доля» от общения со мной досталась Ольге Кирилловне Зализняк. В пятом и шестом классе она была для меня единственным светлым лучом и сильной любовью. По форме мое отношение к ней напоминало типичное поведение фанатки с элементами папарацци (правда, такого понятия не было тогда в Союзе). А по сути – это была неодолимая тяга ребенка, лишенного материнской любви, к теплу и нежности. 

Анна Ивановна Маканина стала вторым ярким тёплым лучом в седьмом классе. В ту пору все её три сына жили в Москве, и она охотно и легко приняла меня за дочку. Она дарила не только материнскую нежность, но и чувство защищенности. Сворачиваясь в её объятиях, как в кокон, я могла говорить о чем угодно. Моя душа рядом с ней расслаблялась, колючки чертополоха увядали, а вздыбленные эмоции превращались в зеркальную гладь воды. Она никогда не давала повода сомневаться в незыблемости ее любви. Непременно обняв за плечи, с участием спросит, как дела, выслушает, обсудит все вопросы. Наши отношения напоминали дом у реки. Ты живешь рядом с рекой, впитываешь ее врачующую силу, пользуешься её дарами. Она может разлиться до порога дома, может высохнуть совсем. Но незыблемая уверенность в том, что река обязательно вернется в свои берега, даёт силы. Её временное отсутствие не вызывало в душе того ощущения пустоты, от которого опускаются руки и душа впадает в анабиоз. Анна стала моим добрым и строгим ангелом. Её резкие, но справедливые слова вынуждали меня заниматься самовоспитанием, самообразованием, её искренняя доброта и материнская любовь врачевали в трудные минуты, вытаскивали из сложных ситуаций. Сама того не подозревая, она подтолкнула меня к журналистике.

Начало года не обошлось без ложки дегтя: нашего любимого историка Анатолия Александровича Вахрушева перевели в школу № 106 директором. Фронтовик, умница, интеллигент! Мы записывали его рассказы, как лекции. В его изложении история казалась живой, настоящей, прожитой и пережитой им самим. Так оно и было. Увидев в учебнике дату водружения Красного Знамени над рейхстагом 30 апреля, он решительно и взволнованно поправил: «Нет! Знамя водрузили 1 мая». И мы, не задумываясь, исправили дату прямо в учебниках. Как-то после объяснения новой темы он задал нам вопрос: «В 1980 году в стране наступит коммунизм, где основной принцип будет: от каждого – по способностям, каждому – по потребностям. Как вы думаете, лентяи, бездельники будут в новом обществе? Как с ними нужно поступить?» Мы долго раздумывали и предлагали разные карательные меры принуждения их к труду. Он выслушал и вдруг сказал: «Страна будет настолько сильной и богатой, что с лёгкостью прокормит и сможет содержать часть тунеядцев»… Конечно, это был наивный разговор. Но учитель поразил тем, что преподал нам урок толерантности и гуманного отношения к человеку.

Валерий Петрович Тютёв, математик, фронтовой летчик. Его душа была обожжена войной – погибла его любимая девушка, и эта боль жила в нем до конца дней. Одно время преподавал в авиационном институте. Нам повезло учиться у него в школах 85 и 71.Все сильные математические умы выросли под его умным крылом. И поразительная доброта и чуткость. Он помог мне понять себя, поднял самооценку. И очень жалел, что я не люблю его предмет. «В математике соединяются и литература, и история, она вырабатывает логику и системность мышления», - говорил он. 

Софья Захаровна Болховских. Кажется, вот-вот раздастся телефонный звонок и зазвучит ее хрипловатый низкий голос...

Феномен в мире литераторов города, блестящий знаток литературы, искусства, театра. Для нас, ее учеников, она была и грозой, и добрым другом, и надежным близким человеком. Она требовала, чтобы мы читали классику. Учила нас мыслить. В те времена это было почти диссидентством. «Почему?» – повисал в классе ее любимый вопрос. Ответ надо было искать в своей голове – потому что учебников она не признавала. Мы не могли заученно твердить, что самоубийство Катерины из «Грозы» - это признак силы и характера, потому что Софья Захаровна требовала, чтобы мы прочитали Писарева, который трактовал поступок героини по-другому.

И так во всем. Она обожала диспуты по кинофильмам и втягивала нас в этот процесс. Софья Захаровна была счастлива, когда в наших опусах обнаруживала зернышки незатасканных мыслей, необычных сравнений. Она взахлеб читала удачные сочинения в учительской и всех приобщала к своей радости. Мы трепетно относились к нашим «посиделкам» у нее дома, когда в крохотной квартирке мы усаживались на полу и пили чай и говорили. Обо всем. И она разговаривала с нами, как со взрослыми умными людьми. Для нас это были самые счастливые мгновения. Но мы не знали тогда, что у Софьи были из-за этого неприятности в школе (это было в духе времени – вспомните фильм «Ключ без права передачи»).

Как нам  Болховских преподавала литературу – в то время было педагогическим и гражданским подвигом. Школа №71 находится на рабочей окраине города. Софья Захаровна «облагородила наш район», как выразилась одна из ее учениц. И это действительно так.

Праздник День Победы – это был праздник многих наших учителей. Они прошли дорогами войны – и Софья Болховских, и математик Валерий Тютёв, и директор школы, и историк Анатолий Вахрушев.

Когда Софья закончила 9 класс, на город начали падать фашистские бомбы. В эти дни она навсегда потеряла маму. Софья не могла отсиживаться в безопасном месте. Стала сандружинницей, попала в окружение. Плен. Побег. Соседка донесла на нее в гестапо. Рабочий лагерь в Германии. Бежала. У границы с Польшей поймали. И все-таки упорная девчонка добралась до своих. Прошла всю войну сержантом-переводчиком.

Она видела предательство своих (когда донесла соседка), видела доброту чужих (когда надзирательница в лагере отдала Софье свой завтрак) – все это выработало у нее свое отношение к людям, к окружающей действительности, и в основе ее жизненной философии лежало убеждение в том, что мир должен быть устроен здраво и справедливо. Увы, мир чаще поворачивается не лучшей стороной. Самой Софье Захаровне был присущ трезвый взгляд на жизнь. Мы учились у нее этому тоже.

Отрывок из книги «Чертополох с окраины Уфы» Фирдаусы Хазиповой.